Важливо :: Життя громади :: 25 липня 2017 15:38 , Антон Степура
vid-ukrainskogo-sela

Краматорск: откровения столетий (ч.2)

Post продолжает публикацию не издававшейся ранее книги известного краматорского Краеведа Владимира Коцаренко

Раздел: ИСТОКИ

Часть 2.

ДВОРЯНЕ ШАБЕЛЬСКИЕ: ВОЕННЫЕ, ПОМЕЩИКИ, МЕЦЕНАТЫ

(Продолжение, начало и вступительная часть - здесь)

Книга публикуется при поддержке руководителя ООО "Арис" Максима Копыла

Прокофий Шабельский, по известной только ему прихоти, назвал своих сыновей одинаково — Иванами. Кто знает, сколь велика была у них разница в возрасте, но, чтобы избежать путаницы, их окликали Иван-большой да Иван-меньший. Это подтверждают и документы. Сразу три Ивана — дядя и его племянники — составили сначала в Бахмутском казачьем, а позже и в Луганском пикинерном полку своего рода династию. В отличие от Семена его двоюродные братья не тратили время на изучение изящной словесности. С юных лет они оставались верными семейной традиции: учились прочно сидеть в седле и ловко орудовать саблей и пикой.

Военная карьера Ивана-большого прослеживается в родословной Шабельских только на основании двух документов, которые хранились в домашнем архиве одного из его наследников, — это подорожные предписания. Первое было выдано 14 февраля 1758 года из Славяносербской комиссии. Оно требовало «отправленному из той комиссии с нужнейшими представлениями в Санкт-Петербург в Государственную Военную коллегию, Бахмутского конного казацкого полка Ротмистру Ивану Шабельскому и будущему при нем (попутчику. — В. К.) от Бахмута до Санкт-Петербурга и обратно давать Почтовых, а где оных нет — обывательские две подводы». Очевидно, офицеру предстояло выполнить весьма неотложное дело, коль в лютую февральскую стужу служба погнала его за тридевять земель. Потому, наверное, он и хранил на протяжении всей жизни этот документ как доказательство памятного и важного путешествия от южного рубежа до столицы Российской державы.

Подобная «командирация» выпала на долю старшего Ивана Прокофьевича Шабельского и в 1769 году. На сей раз он побывал в Киеве — на родине прадеда. В обратный путь отправлялся, имея в кармане подорожную «за подписом Генерал-аншефа Киевского Генерал-губернатора Новороссийской губернии Главного Командира и Кавалера Федора Воейкова 1769 года Мая 2 за № 230». В ней значилось, что «отставному Луганского Пикинерного полку Премиер-Маиору Ивану Шабельскому, отправленному с нужнейшими ордерами от Киева до Бахмута с будущим, чинить свободный пропуск и давать из почтовых, а где оных нет — из обывательских, по две подводы за указные прогоны».

Верой и правдой служил Иван-большой Шабельский Отечеству. За это 8 июля 1769 года ему при отставке был пожалован чин армейского капитана.

* * *

Как уже отмечалось, начало землевладению дворян из рода Шабельских в нашем крае положил ротмистр Василий Павлович Шабельский в 1714 году. Его земля пролегала «близ реки Донца в урочище Перервы». Во владении ротмистра был обширный луг, на котором скашивалось до 1000 копен сена, «лесной остров» и пахотное поле площадью до 300 четвертей. К середине 50-х гг. XVIII века здесь уже существовал хутор — «над рекою Донцом, по Крымскую сторону». К этому времени не стало Василия Шабельского. Владение перешло по наследству к его сыновьям — Ивану и Прокофию. А когда вслед за отцом этот мир покинул Прокофий Васильевич, право на землю получили сразу четверо: его брат — полковник Иван Васильевич, вдова покойного — Матрена, сыновья — Иван-большой да Иван-меньший Прокофьевичи Шабельские.

История «оседания» Шабельских на бахмутской земле логически связана с основанием известного поселка Шабельковка, который является частью города Краматорска.

Матрена Евстафиевна и ее младший сын отказались от своей доли в имении, расположенном в районе Донца. Вдову устраивало, что деверь разрешил Ивану-большому пользоваться там частью земли, ранее принадлежавшей ее покойному мужу — ротмистру Прокофию Шабельскому. За будущее Ивана-меньшего она была спокойна: бедность ему не грозила, потому что земля досталась от нее сыну в другом месте — в урочище речки Маячка.

История «оседания» Шабельских на бахмутской земле логически связана с основанием известного поселка Шабельковка, который является частью города Краматорска.

ИСТОКИ КРАМАТОРСКОЙ СТРАНИЦЫ В РОДОСЛОВНОЙ ШАБЕЛЬСКИХ

Большая политика вторгалась в жизнь дворян Шабельских без особых церемоний.

Это произошло в 1753 году, когда по указу российского правительства в местности между реками Бахмут и Лугань началось расселение сербов под предводительством И. Шевича и Р. Депрерадовича. Позднее эта территория получила название «Славяносербия». Владение Шабельских оказалось в ее пределах. Как следствие, они вынуждены были передать свои земли в ведение местной — славяносербской — администрации, а крестьян из хутора переселить в пределы Слободской Украины. Процесс водворения иноземцев в междуречье оказался не столь скорым, как ожидалось. Поэтому только в январе 1755 года, решив, что далее откладывать некуда, полковник Бахмутского конного казачьего полка И. В. Шабельский обратился в Сенат с прошением о выделении ему и племянникам участка земли взамен прежней, поступившей в распоряжение сербов.

Шлях

Все формальности были соблюдены, и летом того же года полковнику и Ивану-старшему отмежевали «в вечное и потомственное владение … пашенную землю, лесные угодья и рыбные ловли» за Донцом, в районе Валуйской дороги, близ речек Кременной и Красной. Больший по площади участок с хутором Шабельковка и мельницами достался полковнику, меньший — его старшему племяннику. Матрена Шабельская и Иван-меньший свою долю уступили, как нам уже известно, полковнику.

Иван-меньший Прокофьевич Шабельский жил в доме матери в Торе (ныне г.Славянск). Одно из его имений располагалось в Торских дачах — в урочище речки Маячка - там, где ныне раскинулся краматорский поселок Шабельковка. Именно Ивану-меньшему довелось открывать «краматорскую» страницу в родословной дворян Шабельских

В Центральном Государственном историческом архиве Украины обнаружены уникальные документы, в которых содержатся сведения о первых обитателях селений, основанных полковником Иваном и ротмистром Иваном-большим Шабельскими на отведенных им землях — у речек Кременной и Красной. Ведомость жителей слободы и хутора Шабельковка (полковника И. В. Шабельского), хутора Лаптевка (ротмистра Ивана-большого Шабельского) составил поручик Бахмутского батальона Захар Кривошеин. Согласно его описи, все переселенцы преимущественно были «черкасами», то есть украинцами. В здешние места они прибыли и обосновались в селениях Шабельских в разные годы. Например, до 1747 года «вольный черкас» Влас Набока жил в слободе Чертовка Изюмского слободского полка; Федор Ревенко ушел «из-за Днепра Польской области» и объявился в слободе командира бахмутских казаков в 1743 году. По данным Захара Кривошеина, к 1763 году в слободе полковника Шабельского проживало «вольных черкас 20, подпомощников 11, а всех — 31 душа». Слобода состояла из тринадцати хат. На хуторе и «караване» Ивана Васильевича проживало двенадцать душ — 6 вольных черкас и 6 подпомощников. У ротмистра Шабельского на хуторе Лаптевка поселились 37 вольных черкас. Все они были выходцами из селений, приписанных к разным слободским полкам: Ахтырскому, Изюмскому, Сумскому и Харьковскому.

Иван-меньший Прокофьевич Шабельский жил в доме матери в Торе (ныне г.Славянск). Одно из его имений располагалось в Торских дачах — в урочище речки Маячка, где ныне раскинулся краматорский поселок Шабельковка. Вот так и получилось, что именно Ивану-меньшему довелось открывать «краматорскую» страницу в родословной дворян Шабельских.

СЕЛО ШАБЕЛЬКОВКА У РЕЧКИ МАЯЧКА

Время утратило их имена. Для нас они — безликие представители эпохи неолита, ямной культуры, эпохи бронзы, катакомбной и срубной культур... За веком век, оставив едва заметный след на краматорской земле, они будто тени канули в вечность. Незримой чередой годы выстраивались в тысячелетия. Непостижима их глубина! Но все так же, сменяя друг друга, новые племена и народы являлись в наш благодатный край в поисках извечного — земного человеческого счастья.

Каждую весну Великая Степь приветливо и безмятежно стелила под ноги пришельцев ковер, сотканный из трав и цветов. Словно несмышленое дитя, она не ведала о том, что Солнце играет в прятки с Луной неслучайно. Мерно качался вселенский маятник, отсчитывая дни и ночи смертных. Они же, покоряясь чьей-то злой воле, неизменно покидали здешние просторы. Косые дожди размывали следы колесниц, злые ветры слетались на дикие пляски к их городищам... И только курганы, одни лишь курганы — места печальных пристанищ — оставались здесь навсегда.

* * *

Едва солнце позолотило вершину соседнего кургана, орда покинула становище и ушла в сторону Киева. Старик остался один. Будто каменное изваяние, он сидел неподвижно у потухшего костра, глядя, как медленно и тяжело на покатые плечи кургана оседает облако пыли, поднятой над поникшими травами сотнями лошадиных копыт. Сухэ по прозвищу Безухий был безутешен. Он плакал. Кажется, впервые в жизни. Она у него пролетела так быстро, словно время перехода от становища к становищу: две луны и два солнца. Вся целиком — бесконечная скачка, набеги. И всегда где-то рядом была смерть. Вот и теперь он слышит за своей спиной мерзкое дыхание духа тьмы.

Зачем он так жил? Во имя чего? Нынче он тоже не посмеет задать себе этот вопрос. Жизнь воина принадлежит хану. Сухэ впитал это с молоком матери. Но вот жизнь... Богатства не нажил. Старшие сыновья один за другим пали от рук неверных. Сегодня на бой с дружиной русичей ускакал его младший — последний. Доведется ли свидеться? Старика не взяли с собой — оставили умирать здесь. Всю ночь он не спал. Донимала боль, и не давала покоя мысль: больше никому не нужен. Когда начали меркнуть звезды, сын подошел проститься и, отведя глаза в сторону, молча обнял отца за некогда могучие плечи... Пусть удача никогда не изменит тебе, сынок!

Для Сухэ эта земля — последнее ложе. Когда дух тьмы победит, об этом узнает его старый товарищ — степной орел. Гордая птица вскриком известит о его смерти и дальние холмы, и маленькую речку, что маячит где-то там, в долине. Стольких коней напоила она своей живой водой! О том знают лишь древние курганы. Вон их сколько вокруг... В ковыльном убранстве они издали кажутся седыми. Пролетит время, и душа Сухэ тоже произрастет одним из таких же ковылей. Непослушные слезы катились по обветренному лицу старика, иссеченному глубокими морщинами. Жаль, что эта земля так и не стала родной его народу. Кто и когда на месте этих кострищ сложит первый очаг? Узнать об этом ему было не суждено.

Неспешно пройдут столетия, и наступит время, когда ту часть Великой Степи, что пролегала в нашем крае, назовут Диким Полем. Однажды в нем объявятся смельчаки, которые наконец-то отважатся сложить в здешних местах свой очаг…

* * *

«Бахмутские» Шабельские сыграли заметную роль в истории нашего края. Они защищали его от захватчиков, способствовали заселению и хозяйственному развитию, утверждали здесь православие. На их фоне личность Ивана-меньшего Шабельского хотя и выглядит несколько скромнее, однако для предыстории города Краматорска она значима и по праву занимает достойное место среди главных ее персонажей — Степана Таранова, Ивана Виттига, Степана Адамова и Федора Иванова, которые основали первые селения на территории современного города.

Имя Ивана-меньшего Шабельского в лабиринтах прошлого «помогли» разыскать документы вотчинного департамента Слободской губернии. Их удалось обнаружить в деле «об отказе» за ротмистром Тарановым недвижимого имения, находившегося в Изюмском уезде при слободе Тор. Процедура юридического закрепления имения (земли, хозяйственных и бытовых построек) за помещиком обычно сопровождалась оформлением документов. На момент рассмотрения дела канцелярией имение, как правило, уже принадлежало владельцу. Он мог получить его по наследству, в качестве награды за военные заслуги, за принадлежность к так называемой старшине или в результате обычной купли-продажи. В случае оформления покупки имения обязательно составлялся допросный лист. Это означало, что прежний владелец земли должен был письменно подтвердить факт ее продажи новому хозяину. В деле «об отказе» имения ротмистру Таранову действительно сохранился такой документ. Со слов сотничихи Анны Богдановой в нем записано показание о продаже Степану Таранову хутора, пасеки, сада, распашной земли и других угодий. Допрос вдове сотника был учинен в августе 1767 года. Велся он при свидетелях и документировался под роспись. Одна из них подарила нам открытие — имя прежде неизвестного офицера, который теперь по праву занимает достойное место среди славных персонажей предыстории города Краматорска. Слова, написанные его рукой, гласили: «Я, Бахмутского конного казацкого полку хорунжий Иван Шабельский, (в)место слободы Тору вдовствующей сотнички Анны Тихоновой дочери Богдановой по ее прошению руку приложил». Дальнейшие поиски сведений о казацком хорунжем завершились более чем успешно.

История основания краматорской Шабельковки начиналась при довольно загадочных обстоятельствах.

…Ивана-меньшего записали в Бахмутский конный казачий полк в 1752 году. Оставаясь под покровительством дядюшки-полковника и как бы в тени старшего брата, в полку он прошел путь, ставший к тому времени уже традиционным для представителей его рода. Начинал полковым писарем, служил в чине хорунжего, ротмистра. Когда расформировали Бахмутский, он в чине зауряд-ротмистра был определен в Луганский пикинерный полк. Бывал в походах и сражениях. Можно предположить, что в будущем военная карьера Ивана Прокофьевича складывалась бы вполне успешно. Однако его подкосила болезнь, и он вынужден был подать прошение об отставке. За ревностное отношение к службе и «за навербование своим коштом ста двух человек в пикинеры» Ивану-меньшему при увольнении был пожалован чин армейского капитана. «Всемилостивейшее соизволение» по этому поводу последовало 23 мая 1772 года. Жил он в Торе, поэтому не удивительно, что, спрятав мундир в сундук, отставной капитан пополнил ряды торских помещиков.

Поиски сведений об Иване-меньшем Шабельском позволили узнать немало интересных фактов из его жизни, но главное — выяснить историю основания поселка Шабельковка, который является одним из старейших селений на территории города Краматорска.

* * *

История основания краматорской Шабельковки начиналась при довольно загадочных обстоятельствах. Ниже впервые приводятся все собранные по этому поводу сведения, которые могут удовлетворить любопытство самого взыскательного читателя.

В начале лета 1767 года живущая в слободе Тор Изюмской провинции вдова ротмистра Прокофия Шабельского — Матрена Евстафиевна Шабельская — почувствовала, что силы покидают ее и что жить ей осталось недолго. Не мешкая она призвала младшего сына и заявила о своем намерении составить духовную записку. 23 июня, в назначенный день, в помещении Изюмской провинциальной канцелярии с этой целью собрались уважаемые люди, а выражаясь казенно — свидетели. Среди них капитан 2-го батальона Киевского гарнизона Семен Зубов, поручик того же батальона Борис Коробцов, отставной вахмистр Изюмской провинции Прокоп Ващенков и доверенный вдовы Матрены Шабельской — подканцелярист Изюмской пограничной таможенной заставы Иван Небогин.

Когда приглашенные расселись, писец Изюмских крепостных дел Яков Булычов неторопливо достал из кованного железом деревянного сундучка листы гербовой бумаги, флакон с чернилами и остро заточенное гусиное перо. Поморщившись на уныло жужжащую муху, он перекрестил грудь, обмакнул перо в темную жидкость и размашисто вывел на чистом листе печальные слова: «Духовная запись». Затем подал знак Ивану Небогину, и тот стал диктовать ему последнюю волю вдовы: «…По старости моих лет, а паче по болезни, от коей нахожусь безнадежна к животу, а состою близ смерти, будучи еще в памяти, доставшийся мне по наследству от отца моего, бывшего в Изюмском бывшем же полку и служившего полковую службу Остафея Григорева сына Киянца, грунт отдаю сыну своему родному Бахмутского конного казацкого полку хорунжему Ивану Прокофееву сыну Шабельскому в вечное и потомственное владение…». Подписывали завещание по очереди: первым — Небогин, а затем «приложили руку» свидетели. В тот же день надсмотрщик-канцелярист Изюмской провинциальной канцелярии Кондрат Маньков внес завещание вдовы в крепостную книгу.

Около-расправы1

Так в один прекрасный день хорунжий Иван-меньший Шабельский стал обладателем родового имения, которое изначально принадлежало его деду — казаку Евстафию Киянцу. На момент составления завещания оно уже включало жилые и хозяйственные постройки, обрабатываемые «грунты» и прочие угодья. В обнесенной крепостным валом слободе Тор, близ Маяцких ворот, Шабельскому достался двор «окружностью 118,5 трехаршинных саженей», обнесенный старым тыном, четыре избы с жилыми комнатами и два амбара, в одном из которых был устроен ледник для хранения съестных скоропортящихся припасов. Матрена Евстафиевна не забыла также «отписать» младшенькому и сад с левадой, который рос за пределами слободы, в урочище озера Косю-Кривое.

В степи, в 17 верстах от слободы Тор, у речки Маячка, Иван-меньший получил в наследство хутор. Здесь были четыре избы, пять загород для скота, три сарая и две овечьи кошары. Неподалеку от хутора мать завещала сыну терновый лесок, рядом с ним — огород с фруктовыми деревьями, а за Маячкой — еще один огород, «в коем плодючее ж дерево». Вблизи хутора простиралась распаханная земля и сенокосный луг. Маячанские угодья Евстафий Киянец занял в былые времена по праву вольной заимки — на основании царских грамот, жалованных Изюмскому слободскому полку, в котором он служил.

Завещание Матрены Шабельской содержит одну очень важную деталь. В описании месторасположения хутора и земельных угодий Шабельских близ речки Маячка перечислены и земельные владения их соседей — торского казака Ковалева и торского отставного казака Дятлова. Это лишнее подтверждение того, что к 1767 году земли в этой части территории современного Краматорска уже были заняты и возделывались жителями слободы Тор. Интересен и другой факт. На горе, у дороги, которая вела из хутора Шабельских в войсковую слободу Тор, находилась застава для содержания караулов, обязанных извещать власти Тора о военной угрозе, которая в ту пору могла исходить от Войска Донского.

В истории с передачей Ивану-меньшему Шабельскому права владеть недвижимым имением, очевидно, была скрыта некая тайна. Причем, она касалась только хутора и земли у речки Маячка.

17 октября 1767 года Иван-меньший Шабельский уполномочил подканцеляриста Слободско-Украинской губернской канцелярии Михаила Будянского подать на имя императрицы Екатерины II челобитную с просьбой соответствующим указом закрепить за ним, Иваном Прокофьевичем, недвижимое имение у реки Маячка, которое он получил согласно духовному завещанию матери. В челобитной хорунжий уточнил, благодаря кому земля у Маячки стала владением Шабельских. Он подчеркнул, что этим они обязаны его деду — казаку Киянцу. Когда-то тот якобы занял здесь часть территории «из свободного невладеемого никем степу в дачах той слободы Тор».

29 ноября того же года челобитная И.Шабельского была удостоена рассмотрения в канцелярии вотчинного департамента Слободско-Украинской губернии. В результате из Харькова в Изюм был послан указ, который предписывал ответственным лицам тщательно проверить сведения, изложенные челобитчиком, а затем узаконить его право на Маячанское имение при отсутствии споров или каких-либо иных препятствий. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Когда в Изюмской провинциальной канцелярии выяснили, что имение помещика «выморочным» не является и никому не отписано, чтобы соблюсти формальности на месте, в Тор с нарочным — отставным поручиком Усковым — отправили соответствующий указ. Контролировать правильность размежевания земель в пределах Торских дач должны были торские поверенные. Но они выразили протест и отказали Шабельскому — его землям «разводу не учинили». В деле хорунжего произошла неожиданная для него остановка, за которой и кроется упомянутая выше тайна.

Истинная причина, побудившая И.Шабельского хлопотать об утверждении его права на наследство, была продиктована историческими событиями того времени. До 1765 года Маяки, Тор и другие населенные пункты в окрестностях Изюма находились в ведении и под охраной Изюмского слободского полка. К слову, территория современного Краматорска вплоть до речки 2-я Беленькая входила в состав так называемых Торских дач, а точнее — земель, закрепленных за местечком Тор. В Тору службу несли казаки Торской сотни Изюмского полка. Для них земли, простиравшиеся вокруг и южнее Тора, являлись основным источником существования. В 1765 году императрица Екатерина II упразднила все слободские полки. Огромная территория, прежде подведомственная старшине этих полков, была присоединена к России и получила новое название — Слободско-Украинская губерния.

При этом бывшим слободским казакам, их полковой и сотенной старшине царица предложила продолжить военную службу в ее регулярной армии. Некоторые приняли предложение. Но большинство предпочли мирный труд и спокойную жизнь. Казаки, получив звание войсковых обывателей, стали заниматься сельским хозяйством, а их бывшие командиры превратились в обыкновенных помещиков, многие из которых имели на тот момент уже обширные земельные владения. Они в первую очередь побеспокоились, чтобы узаконить свои права на землю. Хорунжий Иван-меньший Шабельский, живя в Торе, изначально служил не в слободском, а в Бахмутском конном казачьем полку. После 1765 года он оставался на государевой службе, но происходящее вокруг коснулось и его: он также решил получить официальный документ на законное владение наследством. И вдруг неожиданное препятствие — Шабельскому заявлено, что по закону ему нельзя быть хозяином земли у речки Маячка.

Владимир Коцаренко

Інші статті на цю тему

коментарі